Канун Нового года. В трубке голос с легким акцентом: «Здравствуй, дорогой! Как твое здоровье? Как здоровье твоя жена? Когда ты к нам приедешь?» - Баярсайхан! Монголия. Экспедиция в сознании формировалась задолго до ее начала. Общение с джиперами из Омска, Читы, рассказы испанского велосипедиста Салвы о красотах Монголии пробудили интерес. Почему бы и нет, страна совсем рядом по нашим, приморским расстояниям. Всего -то 3 дня пути. Углубленное изучение интернет – отчетов вырисовало предстоящую картину обычного путешествия – отсутствие дорог, перевороты, сломанные пружины, рессоры, разорванные покрышки, несколькими штрихами из проблем с водой и топливом, художники завершали свое творение. Полный экстрим. В одиночку отправляться в такое путешествие рискованно. Решаем присоединиться к экспедиции, организованной клубом «Диверсант» по доставке альпинистов к горе К-2 через Монголию и Китай. Вскоре нас попросили из брички ибо не вышли форматом со своим Сафарем. В экспедицию подбирались только «Тойоты», на них запчастей в Монголии и Китае, что песка в пустыне, а что делать с нами, если вдруг, не дай Бог, что-то…? Даже на запчасти не годились. Быстрый на решения Семен (руководитель «Диверсанта») предложил нам купить Крузак либо загрузить Сафарь полным спектром запчастей. Вздохнув, решили не менять нашего верного друга и не превращать его в техничку, отказавшись от дальнейшего участия в проекте. Нам вновь ехать своей дорогой. Встречи с владивостокскими автопутешественниками - Rapaxом, Бывальцем, женской командой из ВГУЭС, археологами из ДВО РАН убедили, что не так страшен черт, как его малюют, надо всего лишь серьезно подготовиться. Пока штурман разрабатывал маршрут, пилот с помощью трех Саней – Макарова, Савчука, Незнамова и Ромы Белова готовил Сафарь к покорению монгольских просторов. Пообщавшись с новосибирцами (jeeptoys.ru) заказал американский портативный сварочный аппарат Ready Welder (10000ADP), работающий от двух аккумуляторов, прошел у Сани Макарова ускоренные курсы сварщика, типа «взлет-посадка». Аппарат заслужил у Сани больше лестных слов, чем мои навыки сварщика. Взгромоздили прочный багажник, пластиковые канистры для топлива, установили на шнорхель специальную насадку для поездок по пустыне. Занялись получением виз. В отличие от граждан Украины, нам, как и австралийцам, требуется получение визы для въезда в Монголию. И это понятно, мы также далеки от Монголии, как и Австралия. Визы получили с помощью «Легенд Тур» в консульстве в Улан – Удэ. Во что обуть Сафарь? «Геоландер» уже полез кордом. Поиск КМ2 случайно привел к дилерам куперов «Inter Max» на ул. Cнеговая,18 а. Общение с представителем по имени Виктор, убеждавшим, что купера для экспедиции как раз то, вытряхнуло из архивов памяти рассказ Василия Самурая из киевской команды «Вирус Свободы» о том, что на «куперах» они прошли 100.000 км, а какой – то щирый хохол и того больше, сэкономив на безопасности. Наш «геоландер» выдержал только 50.000. Решаем провести честный тест - драйв этой резины в условиях предстоящей экспедиции – асфальт, степи, пески и горы. В конечном итоге приобрели 6 шин Cooper Discoverer STT 35/12,50R15LT, запомнились слова дилера: «Вам запасная резина не понадобится». Его уверенность – наше спокойствие. Тем временем штурман, выйдя из- под контроля, пересек Монголию, Китай и уже рисовал маршрут по Вьетнаму. Оставив джунгли для А. Курдакова и его соратников, дополняем маршрут Китаем, предполагая оставить машину в Монголии, проехаться в вагоне поезда по интересным местам Поднебесной, вернуться к машине и продолжить путешествие. Заручились поддержкой «Легенд Тура» в лице Евгения Кулакова, обещавшего к предполагаемой дате выезда из Китая выслать приглашение турфирмы в монгольское консульство в Эрлиань (Китай) для получения второй визы в Монголию. Китайские визы получили во Владивостоке.Стартуем в ночь 30 августа 2011. В Уссурийске нас встречает и провожает Саня Макаров. (Интересно, когда мы поедем вместе?) Движемся знакомой асфальтированной дорогой. Кое-где федералка уже требует ремонта. Радует меньшая шумность протектора, машина идет легко. В Известковом встречаем джиперов из Новосибирского клуба на пожарном «Мерседесе» в 44 колесах. Они перегоняют этого монстра во Владивостокский музей автостарины. Получасовое общение и пожелание доброго пути. Чернышевск. Заправляемся, закупаем различной хозяйственной мелочи. Едва выезжаем за город, нас обгоняет черный джип, останавливается и из него выходит… Паша Рожков, наш «Пожарник»! С его слов, он заправлялся на АЗС, увидел белый «Сафарь» с клубными эмблемами. Догнал. Короткая и теплая встреча. Нерчинск. АЗС. Полный бак и пластиковые канистры. Для монгольского путешествия – дополнительные 60 литров. Борзя. Прикупаем хлеба и печенья. Ночная дорога Борзя – Соловьевск. Последние 36 км по жесточайшей гребенке, от которой нет спасения – съехать некуда, зубы выбивали дробь, гремело, трещало все, казалось, вот – вот распадемся на атомы. В отчетах встречали высказывания, что после Монголии понимаешь, что в России есть дороги. Забегая вперед. В Монголии нет дорог, поэтому их не ремонтируют. В России нет дорог, но их ремонтируют. Далеко за полночь упираемся в границу. Она на замке и ни одной души. Возвращаемся в поселок и на околице засыпаем. Утром следующего дня осматриваю машину, отсутствует свет в левой фаре. Нащупываю обугленный разъем, вместо перехода границы ремонт. Вскоре к нам подъезжает командир погранзаставы, проверяет документы, интересуется, почему не обратились на погранзаству, остановились бы на ночевку в более спокойном месте. Мы этого не знали, поэтому и спали без страха. Указывает нам, как проехать к КПП. Меняю разъем. Фара светит. Въезжаем на КПП. Мы единственные. Идет неспешная, доброжелательная проверка документов, машины. По рекомендации сотрудника таможни заполняем декларации на вещи и запчасти, чтобы не было проблем при въезде в Россию. Спрашиваю о дорожной гребенке, почему не ремонтируют эту дорогу к Соловьевску. Выслушиваем обычную историю. Администрация объявила конкурс, предпочтение отдали тем, кто не имел дорожной техники, ну а дальше можно не продолжать. Монголия. Эренцаав. КПП. По указанию таможенников вытаскиваю из машины ВСЕ!!! Когда это закончилось, медленно выезжаю с территории досмотра, просится подвезти таможенник. Везу. Нас приглашают на обед, отказываемся. В Хаан-банке перерыв. Выезжаем на окраину. Печет солнце, в развалинах кирпичного строения прячутся лошади, по степи скачет монгол, хочется выпить водки. Стакан. Залпом. Пора бы и привыкнуть к пограничным переходам, но, видимо, границы противоестественны нашей природе. Меняем рубли на тугрики и по проселку вдоль железной дороги едем на Чойбалсан. Ж.д насыпь огорожена от скота колючей проволокой, местами порванной. Она цепляется за протектор и хлещет по фендерам. Проселок хорош, машина катится легко, по обе стороны высокая трава, голубое небо с облачками – барашками и запах степи - пьянящий запах трав. Ночуем, немного приняв в сторону от ж.д. Чойбалсан. Заправляемся по 1770 тугриков за 1 л. У драмтеатра расспрашиваем дорогу. Молодые ребята пытаются объяснить, но мы не понимаем, предлагают подождать и возвращаются с красивой женщиной, которая на хорошем русском объяснила, как нам покинуть город. Все же сворачиваем явно не туда, останавливаемся у юрты. Из нее высыпает куча народу, выделяется полноватый монгол в ярком халате с претензией на знание русского языка. Словарный запас его был настолько мал, что вызывает хохот его друзей. Он садится на мотоцикл, жестом увлекает нас за собой и выводит из города. В Монголии дорожные указатели почти не встречаются, и только общение с местными жителями позволяло нам держать правильное направление. Приближаясь к перекрестку дорог, мы старались расспросить дальнейшую дорогу у ближайшей юрты или у водителя встречной (редкой) машины. Немного освоившись, просили нарисовать схему движения и получали достаточно подробную легенду с ориентирами, позволявшую нам уверенно идти вперед. Иногда нам предлагали следовать за монгольскими машинами, когда же они теряли нас в зеркале заднего вида, то останавливались и терпеливо дожидались. В пустынной местности выручала карта, компас и бинокль. Забравшись на гору или на багажник с помощью бинокля можно обнаружить след автомашины, а он уж точно приведет к юрте или населенному пункту. Двигаясь на восток, мы неизбежно пересекали монгольскую погранзону с Китаем. Учитывая, что у нас имелась виза в Китай, мы не избегали встреч с пограничниками, напротив, стремились к ним. Увидев на горизонте вышку, направлялись к ней. Предъявляли на КПП паспорта, объясняли наш маршрут и после короткого, доброжелательного общения на смеси русского и английских языков продолжали путь. Так нас передавали от одной погранзаставы к другой. Единственное, что мы хотели спросить, но так и не смогли, чем же они (монголы) чистят сапоги, достигая невиданного блеска. Халхин – Гол. Река в Монголии на границе с Китаем. Здесь, с мая по сентябрь 1939 года советско – монгольские войска сражались с японцами. Величественный монумент на возвышенности, памятники, заросшие воронки. Музей. Обеденный перерыв. Готовим на плите. Подходит мужчина, одет по - домашнему, в сандалиях, в клетчатой рубашке. На хорошем русском уточняет, из России ли мы. Знакомимся. Директор музея Л. Мягмарсурэн приглашает в здание. Помощница директора Должинсурэн включает в залах освещение и оставляет один на один со взглядами людей на фотографиях далекой и забытой войны. Всматриваюсь в лица. Летчики, танкисты, пехотинцы… Грицевец С.И. на истребителе И-16 приземлился на вражеской территории и на глазах изумленных японцев, выхватил из скорого плена своего командира, совершившего вынужденную посадку и к которому уже бежали солдаты. Воевал в небе Испании, теперь небо Монголии и вторая Звезда Героя. Тот же боевой путь прошли Смушкевич Я.В. и Кравченко Г.П. Никто из них не мог знать, что через две недели один из них погибнет от винта истребителя на аэродроме Болбасово под Оршей, другому осталось жить два года, пока пуля НКВД не оборвет его жизнь, у третьего не раскроется парашют над Синявинскими высотами. Их давно уже нет, а свет остался. Оружие, документы, Зал Славы. Книга отзывов. Листаю. Записи на монгольском, японском, английском, немецком… Душевный музей. С помощью директора рисуем наш дальнейший маршрут и наконец-то уясняем, почему в дороге монголы, увидев наши распечатки музея, произносили «Сумбэр», мы настаивали на Халх-Голе и нас отправляли, куда просили, пока не въехали в погранпереход с Китаем. Директор прояснил, что эти населенные пункты переименовывали, но монголы привыкли к прежним названиям, как если бы мы продолжали называть Санкт- Петербург Ленинградом. Выехав из Халх-гола, мы напоследок заблудились, попав на командный пункт Жукова Г.К. Двигаемся на Матад. Дорога разбита китайскими грузовиками и щедро усеяна обломками бетонных блоков. Ночная езда опасна. На горизонте появляются серебристые конструкции и фигурки в красных комбинезонах – Пришельцы. Здесь китайцы добывают нефть. Сух-Батор. Раскаты грома, дождь Таскает по колее. Темнеет. В стороне от дороги замечаем силуэт увязшего в грязи грузовика, под колесами выложена полынь, а вокруг мужчины, женщины и дети. Как они умещались в кабине? Буксировочного троса нет. Цепляю свой фал за фаркоп, разгоняюсь и рывками понемногу вытаскиваю его из грязи. Слова благодарности. Увидев огни Бурун- Урта, съезжаем в степь на ночевку. Утром въезжаем в город. Заправляем полный бак. Узнаем дальнейшую дорогу. Курс на Сайшанд. Местность из плоской постепенно становится гористой. Сайшанд. С утра на вокзал. Чисто. В зале ожидания пусто. Из общения со служащими узнаем, что сегодня в 15 часов есть поезд на Пекин. Наша задача пристроить машину на время путешествия по Китаю. Находим гостиницу, договариваемся о парковке у входа за плату. Просьба необычная, но нам идут навстречу. Машина пристроена, едем на вокзал за билетами и узнаем, что касса открывается в 16 часов, а поезд на Пекин уходит в 16-03. Находясь в некотором смятении, возвращаемся к гостинице. Не успеваем выйти из машины, как к нам лихо подкатывает «Визард», из него выскакивают два молодых монгола, на русском языке интересуются подвеской, осматривают Сафарь, который из белого превратился в цвет монгольской степи. На мой вопрос, безопасно ли оставлять машину на улице, получаю неожиданно предложение оставить машину в усадьбе его матери. Сколько это будет стоить? Нисколько. Едем за Визардом на окраину города, знакомимся. Парень представляется Ширкой, маму зовут Гената. Она прекрасно говорит по - русски, успеваем записать их номер телефона. Ширка отвозит на вокзал, билетная касса закрыта, поезд на перроне, он вызывает начальника поездной бригады, вручает нас женщине лет 50, говорящей по русски. Ведут в одно купе, затем в другое, еще более комфортное, с душем. Наливают чай, выписывают билеты, не сразу осознаем, что мы уже едем в другую страну. Замын-Ууд. Монгольский пограничник отдает честь, провожая поезд. Китай Все мы путешественники. Кто автостопом, кто на автомобиле, кто-то на поезде, а кто-то лежа на диване. У каждого из нас свой способ постижения окружающего мира. Выбрав вагон для путешествий по Китаю, мы видели, как меняется пейзаж, одежда и лица, входящих в это пространство. Мы были окружены вниманием и заботой, когда в этом нуждались. Зная всего лишь два слова на китайском: «здравствуйте» и «спасибо», мы проехали тысячи км, благодаря школьной тетрадке в клеточку в которую вклеили иероглифы, обозначающие маршрут поездов, вагоны, еду, туалеты, вокзалы. Процесс покупки билетов в кассе выглядел следующим образом. Штурман прикладывал к прозрачному стеклу тетрадку на нужной странице, кассир читала номер поезда, тип вагона, количество билетов, дату. Печатала на компьютере билет, обращала в нашу сторону дисплей, и мы соглашались, кивая головами. Если же чего-то не понимали, то кассир находила человека, знающего английский и он нам объяснял, чего мы не поняли, если же такой человек не находился, то нам писали иероглифами и мы смеялись. Вокруг нас образовывалась толпа из желающих помочь и помощник всегда находился. Постепенно стал запоминать иероглифы на вокзальных табло. Первым китайским городом, где решили сделать остановку, был шахтерский город Датонг. Оставив в камере хранения рюкзаки, взяли такси и за 130 юаней выехали в горы, к висячему монастырю. Возвращаясь, таксист потратил свое время и любезно показал нам старинную часть города, терпеливо дожидаясь, пока сделаю фотки. Ченду. 5-30 утра. Выходим из вагона, сдаем рюкзаки в камеру хранения. Такси за 36 юаней. Пандацентр. Мы первые из посетителей. Застаем кормежку панд. Когда панда, наевшись побегов тростника, поднялась, потянулась, вздохнула и, раскинув лапы, рухнула в сон, как крепко поддатый мужик, туристы взорвались хохотом. Лешань. Наш пароходик шустро бежит по реке Миньцзян, пока не останавливается напротив колоссального Будды. Будда смотрит на тебя спокойно и снисходительно. Священная гора Эмейшань. Поднимаемся по ступенькам вверх. Ослы уже спускаются вниз. Можно представить, что они о нас подумали. Многочасовой подъем в сплошном тумане. Иссякают силы и вдохновение. Нас догоняет стайка женщин - туристов из провинции Сычуань, окружает и уже не отпускает до самой вершины. Здесь, оказывается, опасно бродить в одиночку, можно подвергнуться нападению обезьян. Мы вместе делаем привалы, вместе перекусываем в кафешках, при этом они ограждают от чрезмерных цен на продукты, которые нам навязывают торговцы, видя в нас источник хорошего дохода. Ступеньки закончились. Из последних сил рванули к автобусу, а навстречу неслись обезьяны с харчами , награбленными в домах местных жителей. Мы были им не интересны. Чжанцзяцзе. Видели фильм «Аватар»? Горы, повисшие в небе там. Несколько дней, которые мы провели в этом парке, незабываемы еще и от встреч. Удивительно, но сплошной поток людей не раздражал. Может от огромного количества улыбок? С каждой последующей покупкой билетов, комфортность вагонов уменьшалась, от плацкартных спальных до сидячих, где народ сидит, спит, ест не только на лавках, но и под ними, и на проходе. А как люди осторожно пробираются к выходу, переступая через спящих сограждан! Если же не удается пройти, не наступив на голову, то проснувшись от боли, китайский гражданин не орет матом вслед уходящему. Приближалось 1 октября – День образования КНР. Кончились ж.д. билеты. Пересели на ночной автобус. Постоянно кто-то выходил, заходил. Проснулся, стоим на каком-то автовокзале. Поняли, что хочу в туалет, водитель показал направление. Возвращаюсь, укладываюсь спать. Водитель и кондуктор начинают хохотать, показывают, что автобус дальше не идет. Бужу штурмана, она достает бесценную тетрадку, тычет пальчиком. Как объяснить этим русским, что нам надо ехать на другой автовокзал и брать билет на другой автобус? Кондуктор тормозит такси, едет с нами на другой автовокзал, ведет в кассу, берем билет, ведет в автобус. Ошеломленные, благодарим добрую женщину. Последний рывок уже на такси. Пограничный городок Эрлиань. К ночи снимаем номер в хостеле за 15 юаней без окон. Ужинаем. Вырубает. Штурман спит. Держусь. В одной руке куриная лапка, в другой бутылка пива «Циндао» за 3 юаня, как-то умудряюсь щелкать пультом телевизора. На экране награждение за выдающиеся достижения в области народного хозяйства КНР в связи с национальным праздником. Сцена, красные стяги. Высоченный офицер держит на руках подушечку с наградами, а кто-то из руководства страны, вручает одинаковые ордена с изображением Великой китайской стены. Ну, там военным, всяким чинам и другим гражданам по заслугам. Вначале показывают сюжет за что, а потом само награждение. Понятно и без перевода. Показывают обрубок человеческого тела. Женщина передвигается на руках с помощью двух скамеек. Одну ставит, переносит на нее то, что осталось от тела, затем ставит вперед освободившуюся скамейку, так и двигается. В горной местности. Иногда падает лицом в грязь, поднимается, и вновь продолжает свой путь. В молодости собирала уголь на путях и попала под поезд. И вот она же, с ложечки кормит детей – уродов в интернате. Если бы видели глаза этих детей! Какая любовь лучилась в их глазах к этой женщине. На сцене ей вручают высшую награду КНР, к той, которую она имеет каждый день. Утром идем в консульство Монголии. Легенд тур не подвел, приглашения есть. Через пару часов забираем паспорта с визами. Расслабуха. Граница. Под наблюдением молоденького солдата стоим в толпе монголов на паспортный контроль. Спрашиваю у него разрешения сфотографировать зал. Запрещено. Возвращаюсь в очередь. Солдат смотрит на нас. Подходит. Требует предъявить паспорта. … напросился. Рассматривает наши паспортины. Улыбается. Фотографируйте. Мы покидаем эту страну с восхищением к ее народу. Монголия В Сайшанд поезд прибыл ночью. Берем такси, звоним Ширке, сообщаем о своем прибытии, и передаем телефон водителю. О чем-то поговорив на монгольском, он возвращает нам телефон, через 10 минут мы уже на подворье Ширки. Мама Гената встречает нас, предлагает остаться ночевать у них в доме или в гостинице (номер заказан). К ним приехали родственники, которые стоя на улице, ждали нашего решения. Запрыгиваем в наш домик на колесах, а родственники радостно бегут в дом. Прежде чем заснуть, решаем, что мы все же автопутешественники, поезда, самолеты и другие виды транспорта не для нас. Утром завтракаем вкусными домашними позами, приготовленными мамой Генатой, пробуем кумыс, пьем чай с молоком. Мама Гената с теплотой вспоминает семьи русских военных с которыми дружили. Напоминает о духах дороги, которых чтут монголы, жертвуя деньги, сладости, водку, оставляя у Ово. Мы прониклись этой традицией, останавливались, обходили трижды по часовой стрелке и бросали денежку на камни. Ширка - настоящий джипер. Проехал всю Монголию. Мы не первые его иностранные гости, которых он приглашает в свой дом. Сидя на ковре, рассматриваем фотки из его путешествий. Неожиданно он преподносит нам подарок – флаг его машины (флаг Монголии), с которым он проехал всю страну. Взяв в руки древко, развернув знамя, поблагодарил и положил его на ковер, но Ширка мягко поправил, сказав, что знамя должно реять в высоте и не должно лежать на земле. Что подарить? Решительно направляюсь в машину, вытаскиваю клубный флаг, он путешествовал с нами от Камчатки до Исландии и теперь остается в Монголии, напоминая, что для джиперов нет границ. Вместе прогуливаемся по Сайшанду. Памятник и музей святому Данзанравжаа, он основал монастыри в Монголии, запросто мог взмывать над землей, перемещаться в пространстве. Ширка показывает направление на Хамарин Хийд – энергетический центр Земли или Шамбала. На листочке пишет несколько ключевых фраз на монгольском, примерно: «Сайн Байн Уу! (Здравствуйте!). Люди добрые, мы не местные, как проехать туда-то… Спасибо.». Расстаемся с друзьями и движемся к Шамбале. Ночью останавливаемся недалеко от буддистского храма. Подсвеченный огнями, он напоминает стартовую площадку космического корабля. Рано утром идем по тропе из красного камня в Шамбалу. Извещаем о своем приходе ударом в колокол. Подходим к комплексу, навстречу монголы со спальниками в руках. Судя по стоянке автомобилей и многочисленным дорогам к ней, монголы не утруждают себя чтением запрещающих табличек о проезде на автомобиле. Да и пешеходная тропа, скорее всего, для иностранных туристов. Входим в комплекс, забыли деньги взять, чтобы заплатить за вход, но нас пропускают под честное слово, что мы заплатим позже. Круги на земле. На них сидят, лежат монголы. Впитывают энергию Земли. Подальше поют молитву, ветер приносит лишь обрывки фраз. Встречаем группу туристок из Иркутска. Они в восторге. Здесь второй раз, говорят, что после того, как вернулись домой, изменились, даже в одежде. Они спешили к ждущему их микроавтобусу, мы так и не узнали, какими они стали, какими были. Один из кругов затянул штурмана надолго. Я же поднялся к стоянке и завязал разговор с водителем МАРК-2. Зовут Баярсайхан. Учился в Минске, хорошо говорит на русском. Благодаря ему, узнал, что здесь есть скала, которая забирает у людей разные болезни, надо лишь прикоснуться больной частью; каменная арка, проползти под ней, значит изменить свое мировоззрение. Место волшебное. Сюда на две недели приезжала олимпийская сборная по Китаю, заряжаться энергией. А еще обязательно надо прочесть молитву. Узнав, что собираемся ехать в пустыню Гоби, предлагает в подарок сотовый телефон, отказываюсь, искренне удивляется, он же новый, настаивает, отказываюсь. В конце концов, соглашаюсь принять сим- карту и карту Монголии. Дальнейший диалог напоминает игру в вопросы и ответы: У вас есть?- Есть! У нас все было. Не было только малой саперной лопатки. Малые саперные лопатки популярны в Монголии, как и туалетная бумага. Тут же сияющий Баярсайхан вручает нам шанцевый инструмент в брезентовом чехле, с застежкой и металлической пуговкой зеленого цвета, с знаком Соембо на наружной поверхности и буковками «Мосштамп» на внутренней. Расстаемся друзьями. В дороге он не раз звонил, интересовался нашим путешествием и предупреждал о погоде по маршруту. Движемся к Черной горе. На ее вершину могут подняться только мужчины и загадать желание, которое исполнится. Судя по столбам пыли на горизонте место популярное. OOPS! Не проходим под железной дорогой. Мешает багажник с запасным колесом, канистрами. Съедаем арбуз, купленный еще в Приморье. Что загадывать? Мечты и так сбываются. Сайхадуван. 44 41.648 109 01.748 Движемся на Мандах. Дорога исчезает. Колодец. Монгол набирает воду и сливает в раскатанную тракторную шину. Козий водопой. Знаками показываю, что потерял дорогу. Он знаками просит подождать, пока козы не напьются воды. Жду. Монгол садится на мотоцикл и жестом приглашает следовать за ним. Едем по степи. Монгол останавливается и приглашает на чай. Соглашаемся. Сворачиваем к юрте. У юрты УАЗик, грузовичок, солнечная батарея, спутниковая антенна, верблюды. Хозяина зовут Тимур. Он живет с женой, сыном, невесткой и внуком. Заходим в юрту. Постель сложена к стене, посредине печка. Вся обстановка. Угощает чаем, твердым сыром. Вкусно. Замечает, что Нина пьет чай, сдувая пенку. Забирает чашку, выплескивает на пол и наливает новый. Мы о чем-то говорим, смеемся. В завершение разговора наливает из канистры воды. Пью и не сразу понимаю, что легкий самогон. Фотографируемся на память. Прощаемся с семьей. Угощаем внука конфетами и вновь по степи за Тимуром. Остановка. Тимур с гордостью показывает еще одно стадо коз. Его. Выводит на дорогу. Дарю жестяную банку прохладного пива «Золотой Фазан» и расстаемся. Машина двигалась по дороге, а мысли возвращались к Тимуру. В юрте ничего нет! Место для сна, очаг, укрытие от непогоды и холода. Он дышит, ест, пьет чистое и настоящее. Жизнь настоящая. За несколько часов он может собраться и переехать в другое место. Сколько часов, дней, лет, требуется нам, чтобы принять решение и переехать? Мы вообще можем переехать жить туда, куда хотели бы?! А как же работа с постоянным доходом? Уверенность в завтрашнем дне? Дом, такой уютный и привычный? Любимые вещи? Дети? С такими размышлениями мы и уснули вблизи Мандах - 44 24.574 - 108 15.090 Утром прибываем к развалинам древнего монастыря Олгий Хийд ( 43 36.136 - 108 12.483) Мы не одни, группа монголов возрастом за 50, приехала из Улан- Батора на крузаках. Они знают русский язык и приглашают с собой в храм. Слушаем молитву, вдыхаем благовония. Глаза ламы излучают доброту. Монголы по очереди подходят к нему, он прикасается к голове стопкой молитв и что-то произносит. Мы стесняемся подойти, но нас приглашают. Пройдя тот же обряд, что и монголы, получаем пакетики с благовониями и белым порошком, который надо бросать в чай. Общий снимок с ламой. Поднимаюсь на гору. К ОВО Чистого Сердца. Монгол предупреждает, что женщинам туда нельзя. Нина остается у подножья. Карабкаюсь в гору. Пещера, украшенная лентами. Захожу, но вначале услышав трещотку, а затем, увидев гремучую змею, отказываюсь от своего любопытства. На вершине горы невероятно красивый вид на сотни км. Бросаю денежку. У подножья горы к нам подходит женщина и просит подвезти ее до Ханбогда. Она с грудным ребенком. Устраивается на переднем сиденье, Нина в спальнике. Монголка уверенно пальцем показывает дорогу. Ребенок спит, потом начинает орать. Кормит грудью. Дите засыпает. Пробуждается. Орет. Закакалось. Останавливаюсь и быстро из машины, пока мать меняет пеленки. К вечеру мы все понимаем, что заблудились. Монголка не так уверенно показывает дорогу, ищем юрты, спрашиваем дорогу. К ночи добираемся до Ханбогда, высаживаем попутчицу. Тормозим грузовичок, за рулем женщина, спрашиваем дорогу на Демчигий Хийд, она объясняет нам по монгольски, а потом жестом приглашает следовать за ней. Грузовичок лихо рванул по грунтовке и через несколько минут мы у крутого подъема в горы. Туда? Монголка кивает и исчезает. С сомнением смотрю в горы, но дорога есть. Карабкаемся на пониженной, лавируя между валунами. Изумительный закат, не дожидаясь полной темноты, прижимаемся к валуну. Монастырь Дэмчигий Хийд. 43 07.649 107 07.695 Раннее утро. Храм восстанавливается. Пара строителей прохаживается у автокрана на базе МАЗа. Холодный ветер. Спрашиваем дорогу на Даланзагад и дальше по лунному пейзажу. Уточняем дорогу, отправляют на Цогцэций. Сверяемся по карте. Можно проехать коротким путем. Но как? Внезапно выезжаем на строящуюся дорогу, останавливаем крузак с флажком. После короткого рассказа, водитель, видя наши лица, разворачивается в другую сторону и выводит на проселок. Вновь катим по монгольским просторам. У отары овец, уточняемся. Пастух на хорошем русском объясняет дорогу, а на листочке рисует подробную схему движения с ориентирами (контора, столовая, коксзавод) и км. Выезжаем на трассу, солнца не видно из-за сплошной серой пыли, поднимаемой сотнями китайских самосвалов с углем. У столовой ( 43 14 225 – 106 27 349) уточняем дорогу, вновь посылают на Ц. Изучаем схему, движемся по трассе, по обочинам валяются воздушные фильтры, не удивительно. Из-за плохой видимости проскакиваем сворот, возвращаемся, ищем, находим и уже по проселку идем в сторону от коксзавода. Ночь застает в степи. Даланзагад. Меняем доллары в « Ханх-банке». На рынке покупаем помидоры. В супермаркете колбасу, водку «Чингиз» и вино. На выезде из города, в автомагазинчике уточняем дорогу в падь Елым Ам, заодно покупаю про запас разъемы на фары. Выхожу с ясным направлением и парочкой ярко – желтых отечественных разъемов. Покупаем в будочке разливную воду ( очень недорого) общаемся на английском с учениками младших классов, радостно возвращающихся из школы, в распахнутой форме, с развязанными галстуками. Они задали единственный вопрос, вероятно оставшийся в памяти после уроков: « What is your name?», я ответил на автомате, еще со школы: «Мy name is Vova». Больше ничего вспомнили. Да и как тут вспомнишь?! Закончились уроки и ты СВОБОДЕН!!! Рассмеялись, угостили ребят конфетами. Мы поехали своей дорогой, а они пошли своей. Падь Елым Ам. Падь Елым Ам. От частого повторения фраза трансформировалась в Елым Падь и как-то прижилась и употреблялась как-то легко и главное к месту, допустим, ударился коленкой и сквозь боль произносишь: «Елым Падь!!!» Прежде, чем в нее попали, пришлось сменить воздушный фильтр и забросить на багажник оборванный брызговик. Елым Падь. 43 33.024 104 02.347 - Падь Елым Ам. До заката успели пробежаться по пади, пообщаться с подвыпившими продавцами сувениров и стать на ночевку. Утром - 6. Через узкое ущелье идем к пескам Хонгорын – Элс. Останавливаемся у турбазы Гоби. Туристов нет. Хозяйка угощает чаем, разрешает переночевать у базы, мы заказываем душ. Пока греют воду, успеваем съездить к барханам, встретить пару пожилых канадцев, катающихся на верблюдах. Омывшись освежающей водой, ужинаем. Хозяйка базы проведала своих единственных гостей, окинув взглядом условия проживания, пригласила в юрту, но мы поблагодарили и юркнули в наши спальники. Ночь была неспокойной. Возле нас парковались машины, хлопали дверки, радостные, пьяные возгласы, песни, уносили нас на родину. Утром узнали, что гулял глава местной администрации, хотя он и не дал нам выспаться, зато показал дорогу на Нэмэгэту, мы едва успевали за его крузаком. Когда остановился в ближайшем поселке, хотели поблагодарить за дорогу и узнать, как ехать дальше. Он очень удивился нашему появлению. Добрый человек с утра еще находился в другом измерении, мы же этого не заметили. Такое случается. У входа в Нэмэгэту набрали воды из источника 43 38 860 101 19.578 и к ночи расположились у горы, грелись у жаркого пламени из саксаула. Весь следующий день искали в горах дорогу на Хармен – Цав. Острые камни рвали, но не пробивали купера. К вечеру выехали к прежнему месту ночевки, осознав ошибку, успели проехать еще какое – то время, пока не наступила ночь. В 20 км от Гурвантеса. Продолжаем движение по карте. Родник 43 27.868 – 100 26.768. Высота полтора км. Ово 43 27.858 – 100 26.802 Куда дальше, не знаем. Поднимаюсь на гору, чтобы сориентироваться на местности и замечаю вдали серебристый прадик. С радостным криком лечу вниз: «Ручку, бумагу!!!». Машина приближается и превращается в УАЗ Патриот с номерами 174 региона. Это было так нереально, что первая появившаяся мысль вопрошала, откуда у монголов 174 регион. Наших земляков зовут Максим и Люба, с ним сеттер Фэнри и у них есть трэк в Хармэн – Цав. Ритуал вокруг Ово и мы следуем за Патриотом по сверкающей в лучах солнца каменистой пустыне. К вечеру прибываем в урочище 43 28.403 99 50.109 . Можно еще успеть сходить к Сфинксу, но решаем отметить неслучайную встречу, Сфинкс подождет до утра. У всех это конечная точка, с которой начнется дорога домой. Готовим стол, разжигаем костер. Тост за встречу. Миллионы лет назад здесь росли деревья, бродили динозавры… а сейчас… мы пьем коньяк. Пламя костра, интересная беседа с похожими людьми, близость звезд, хлеб засухарился… Рано утром мы идем к Сфинксу 43 28.150 99 49.660. Расстаемся с ребятами, они спешат домой, ждет работа. Мы не спешим, гуляем по оазису, желтая листва немногих деревьев, редкие птицы, суслики, змеи, сломанные пружины, тяги… t +46. Садимся в машину. Штурман начинает заваливаться. Вот почему вчера хлеб превратился в сухарь. Обезвоживание. Подкрадывается незаметно. Воды не хочется. Заставляю пить воду. Пью сам. За раз выпили по 2 литра каждый. Штурман восстанавливается. Быстрее отсюда. У родника пополняем запасы воды. Возвращаемся в Гурвантес. Падаем на «хвост» монгольскому джипу, наполненному семьей всех поколений от стара до млада. Дедушка предлагает следовать за ними. По дороге мы часто останавливаемся проведать многочисленных родственников уважаемой семьи. Когда ведущая машина заезжает перекусить, мы отпрашиваемся посмотреть расположенную неподалеку заброшенную соляную фабрику и озеро. Возвращаемся, нас терпеливо ждут. Двигаемся дальше. Когда в очередной раз джип тормозит, мы останавливаемся поодаль, дабы не смущать пассажиров. Машут руками, оказывается, нам уходить влево на Сэврей, угощаем самого младшего из семьи шоколадкой, тепло прощаемся. Сэврей (43 36.929 102 12.998), уже к вечеру, когда выходим из песков Хорхорин Элс (42 43.761 102 22.355 – 43 44.915 102 22.715 ), неожиданно встречаем «буханку» с монголом – водителем и тремя туристами – француз и девушки из Южной Кореи. Мы обнялись. Что нас так сблизило? Монголия? Богд 44 40.269 102 10.370Арвайхер. Изумил мавзолей, посвященный лошади и асфальт. Худжирт- 46 53.690 102 46.208Хорхорин – бывшая древняя столица Каракорум и монастырь Эрдэни-Дзу. У стен монастыря прилавки с сувенирами, монетами и оружием. Кавалерийские шашки, штык – ножи… За смешные деньги. Можно подержать в руках, можно купить, но не привезти. Граница. Заходим в действующий храм. Идет служба. Чтение молитвы. Иностранцы пытаются фоткать, но за ними следят. Мы и не пытаемся, наблюдаем за двумя детишками в красных халатах. Они втихаря увлеченно рассматривают сотовый телефон, на одном из них обязанность – бить в бубен. Это ему здорово удается - рассматривать телефон и вовремя ударять в бубен. Движемся лавовыми полями вдоль реки Орхон. К водопаду Улан Цутгалан ( 46 47.150 101 57.464) Туристов уже нет. Находящиеся поблизости кемпинги пусты. Познавательны петроглифы, оставленные в недавнем прошлом. Фамилии, имена, страны. «DDR, КАССР, БССР» уже не найти на карте, а «POLSKA» jeszcze nie zginela. C какой тщательностью выбит на камне советский офицерский знак классности «1» «6.VIII-62» и надпись «Резаковы К и В». Где вы ребята, из 62-го года, как сложилась ваша жизнь? Покидаем это красивое место, ночевку находим на берегу Орхона с восхитительным нежно – розовым закатом. Шум воды, льдинки – колокольчики, костер и звездное небо. Пески Монгол – Элс. Небольшой горный монастырь Овгон хийд (нижний) (47 25.500 103 41.585). Здесь встретили монгола на Паджере. Увидев нашу машину, загорелись глаза наездника и давай уговаривать поменяться машинами. Не убедил. Заночевали у подножья горы. Утром, забравшись на гору снимал рассвет. Первые лучи золотили дюны.Цэцэрлэг. Закупаем продукты. Поднимаемся на Гору Булган к статуе Будды. Место популярное у молодежи. Спускаемся уже в сумерках. Ночью выезжаем из города. Проезжаем перевал и где-то сворачиваем с дороги. Ночуем под забором. Похолодало. Октябрь. Потекли аморты, оторвалось крыло, скрипят двери. Машину раскачивает на неровностях. Ихтамир (47 35.225 101 12.474)- Тариат (48 09.410 099 52.926) – Цаганур (48 05.349 099 32.859. Высота около 2 км. Звонок от Баярсахана. Передает прогноз погоды по нашей трассе. Обещают снегопад. Темнеет. Съезжаем с дороги, поднимаемся в гору, находим подходящую площадку для ночевки. Ночью машину раскачивало на ветру. Проснулись в темноте. Накрыл снег. Мысль первая – не увидим дорогу. Вторая мысль – еда есть, водка есть, жизнь прекрасна. Вторая мысль успокоила первую. Дождались рассвета. Метет пурга. Спускаемся к предполагаемой дороге. Чудо! Кто- то совсем недавно проехал и оставил колею. Хвала первопроходцам!!! Едем по колее, на возвышенностях она уже заметена, теряем и вновь находим, вперед и вверх, на пониженной. Воздам должное куперам, они прекрасно шли по глубокому мокрому снегу, без пробуксовки. Вползли на перевал в 2500 м. Спускались, осторожно объезжая по краю пропасти, застрявшие встречные машины, обутые в летнюю резину. Монголы не сдавались. Лопатой расчищали снег до камня, продвигались метр – два вверх, вновь расчищали… Общаясь с водителями, узнали, что короткий маршрут через горы не реален. Рекомендуют другой путь. Совещались недолго. Делаем крюк - Цахир (48 06.183 99 08.049) – Их Уул (48 12.819 98 47.908) – Тосонцегел (48 45.572 98 17.497) – Буренхаан (49 30.473 99 08.991) – Мурэн. Крюк добавил нам пару дней путешествия. В Монголии не ощущаешь время. День, ночь есть, а время - нет. Мы находились во вневременном пространстве. Как-то спросил у штурмана, когда заканчиваются визы, в ответ спокойно – не знаю. Ехали все дальше и дальше, казалось, эта дорога никогда не закончится. Озеро Хубсугул. Хат-гол. На оставшиеся деньги купили настоящей колбасы, водки, салата в банках, побродили по поселку, не увлеклись сувенирами. Примерно 180 км от Хатгола до Ханха шли на 1-2 передаче. Сейчас ее можно проехать только на внедорожнике. Нам потребовалось для этого трое суток. В дождливую погоду здесь очень весело. Дорога была построена нашим отдельным инженерным саперным батальоном на случай войны с Китаем. Войны не случилось. Но вечная память осталась – дорога и серебристая пирамидка майору- инженеру Старцуну Н.Ф. и ст.л-нту Сорокину В.И. Их грузовик ушел под лед озера в апреле 1973 года. По монгольской традиции у подножья мелкие монетки: монгольские, советские, российские. Ханх – это пригород Иркутска. Базы отдыха, надписи на русском языке. Пограничный переход. Несколько монгольских машин и мы. Очередь почему-то на российской территории. Перекусываем монгольской колбаской. Смачно. Оформляем выезд. Сдаем бумажку на машину, полученную в Эренцааве, как подтверждение вывоза транспортного средства. Монгольский пограничник, изучив паспорт, изрекает, что у нас просрочены визы, но мы не должны волноваться, их надо продлить в администрации или сельсовете Ханха. После легкого не восприятия услышанного, нахожу вторую монгольскую визу, полученную в Китае. В это время, что – то такое интересное происходит на российском переходе, монгольские пограничники и таможенники забрались на пригорок и, как сурикаты, всматривались в сопредельную сторону. Что же там происходило? Наши шмонали монголов – челноков. Знакомая и удручающая картина подействовала на монголов – таможенников. Нам, единственным, приказали вытащить все из машины. За пол-часа машина была разгружена полностью. Сумки, колбаса, запчасти, водка, салат все лежало на земле. Не роясь в сумках, приказали сложить все обратно в машину. Так завершилась наша встреча с прекрасной страной Монголией. Родина встретила тепло. Нас вне очереди тщательно – дружелюбно досмотрели на яме, проверили салон, багажник. Служебная овчарка едва не сшибла с ног погранца, так рвалась в салон. Поскольку поведение животного было неадекватное, то на вопрос, что у вас в машине, мы дружно ответили – колбаса. Тогда понятно, усмехнулся страж. В Иркутске созвонились с джиперами из клуба «Протектор», на их СТО, сменили аморты, попили пивка с Мишей Крусановым, посмотрели на видео их недавний трофи – рейд в Тофаларию. По дороге домой, заехали в Читу к «диверсантам». Обсудили участие приморцев в акции питерских джиперов в помощи детям. Не поверили, что эту идею в Приморье поддержал лишь один (!!!) человек. Добрых людей много (так и случилось, сами знаете) Вернулись в город. Первое время здоровался с незнакомыми людьми. Потом незаметно ушло… Где еще надо побывать, чтобы это никогда не уходило? P.S. Фотки в галерее : http://4wd.primorye.ru/picviewer.aspx?author_id=878&galery_id=1409&view=0&sort=0&page=16