На Индигирке побывать я хотел уже давно, но это желание ставилось в очередь тех мест, куда бы я съездил, и попадало оно не в первую десятку, а то и двадцатку. Переехав в Алдан, я не смог быстро найти работу. Приятель предложил временно заняться установкой тахографов на грузовики, какой-никакой заработок. В конце мая на нас вышел представитель Тарынской Золото-рудной Компании, находящейся в поселке городского типа Усть-Нера. Им надо было оборудовать приборами пять машин. Заключили договор, закупили оборудование и 30 июня я выехал к ним.
Усть-Нера – поселок городского типа на слиянии рек Индигирка и Нера, административный центр Оймяконского района. Расположен на 64 широте на трассе Якутск – Магадан, практически на равном удалении от этих городов. Известен Оймяконский район одноименном поселком Оймякон, в котором были зарегистрированы самые низкие температуры. Для справки с сайта Wikipedia:
«По неофициальным данным в 1938 году в посёлке было −77,8°С[4]. На антарктической станции «Восток» была отмечена самая низкая температура на Земле (-89,2 °C), однако станция расположена на высоте 3488 м над уровнем моря, и, если привести оба температурных показателя к уровню моря, то самым холодным местом на планете будет признан Оймякон (-68,3 и −77,6 градуса соответственно). По неофициальным сведениям в январе 1916 года в селе температура опустилась до -82 C»
Оймякон находится на 260 км южнее Усть-Неры. В поселке занимаются разведением крупной рогатой и безрогой скотины. Сам Усть-Нера – поселок золотопромышленников. Итак, обо все по порядку.
 |
В Усть-Неру мне предстояло лететь самолетом из Якутска. Расстояние по федеральной трассе составляет 1100 км. Стоимость билетов туда – обратно составила 34 000 рублей. С Алдана до Якутска на такси, 5 000 рублей туда – обратно и 560 км дороги, местами асфальт, местами грунтовой. Дорогу реконструируют, и она стала довольно сносной, ближе к Якутску я бы даже сказал хорошей.
С Алдана выехал в понедельник утром. Почти всю прошлую неделю у нас был дождь и последние два температура была +4°С. А какая, интересно, температура сейчас на Полюсе Холода?
Первым интересным событием в дороге стала встреча с медведем на трассе после поселка Улуу.
 |
Мишка был молодой, пестун. На эвенкском языке медведь – амикан. Вышел он на стоянку на трассе поживится объетками из мусорного бака. Поведение очень интересное, со стороны смотрится так: «Опа, что это такое ко мне приближается? Так, пора тикать… Стоп, какой «тикать»?! Тут вообще-то я хозяин тайги! Нет, лучше свалить все же…». Пока молодой амикан терзался в принятии решения, как ему поступить, мы всем микроавтобусом фотографировали его на телефоны. Машину он подпустил к себе метров на пять, но потом спрятался в заросли.
На следующее утро я вылетел из Якутска в Усть-Неру. Ожидал я полета на Ан-24, но рейс выполнялся на турбовинтовом Bombardier Dash 8, обратный тоже. Кто летал на Ан-24, знает, какая на нем веселая посадка, на Бомбардье же все происходит довольно рутинно. Но не скажу, что я был как-то разочарован. Через полтора часа полета на посадке в иллюминатор открылся великолепный вид на Индигирку. По обе стороны были горы и сопки. В сравнении с привычными мне сопками Станового хребта они кажутся огромными. Здесь присутствуют настоящие горы, с отвесными склонами и снежными шапками. Приземлились. Меня встретили, едим в поселок.
Полюс холода встретил меня очень солнечным и теплым утром, было порядка +25°С. «Кто бы мог подумать…» - промелькнуло у меня в голове. Аэропорт от поселка километрах в пяти по федералке. Дорога грунтовая, от проезжающих машин пыль стоит облаком. В поселке картина не меняется – та же пыль тем же облаком. Пыли очень много, она укрывает толстым слоем бетонные тротуары. Черные ботинки становятся серыми через две минуты и если жить здесь, то натирать их кремом не вижу никакого смысла. На дорогах асфальта нет. Не то что бы местные жители видели его только на картинках, нет. На центральной улице с не типичным для центральной улицы названием Ленина он все же присутствует, метров двести его, но из-за толстого слоя пыли его не видно. Поселок сильно запущен, понятие «косметический ремонт зданий» забыто с появлением слова «перестройка». Если каменные двух-пяти этажные дома менее подвластны времени, то на деревянные постройки без слез смотреть нельзя. Их никто не ремонтирует, никто не занимается благоустройством своих участков. Много разрушенных частных домов, почти в центре поселка. Я не увидел ни одного коттеджа. Складывается ощущение, что люди здесь живут, пока не рухнет то, что построили при советах. Использовать ресурс без затрат и забыть потом как страшный сон. Картина удручающая. Выглядит как нечто среднее между дремучим таким захолустьем и Припятью. А ведь живут на золоте. Понятно, что добытое здесь золото в этих местах не откладывается. В районе несколько артелей. Местные поговаривают, что некоторые из них продолжительное время работали без регистрации. Все как всегда в России.
 |
Посреди всего этого великолепия два раза встретил девушек, одетых во все белое. В облаке пыли от пролетевшего по дороге двухсотого крюзера выглядели они столько же прекрасно, сколько и нелепо. Может это своеобразный протест против местного уклада? А вот что смотрелось крайне нелепо – это построенный в этом году мемориал в честь 70-летия победы. Очень дорогой мемориал, далеко не каждый город может таким похвастаться. Для кого это сделано? Туристов здесь нет, тут даже сувенирная продукция не продается. Странный прогиб, могли бы пару домов отремонтировать.
 |
Отдельно надо отметить местных комаров. Они, как и я считают, что места здесь дикие, и именно по этой причине их столько и они такие злые. Я шел по улице довольно быстрым шагом и без конца хлопал себя по рукам и шее. Складывалось ощущение, что я не по населенному пункту иду, а сижу на речке с удочкой.
Я закончил работу в поселке и отправляюсь на старательский участок Дражный. Дорога предстоит довольно длинная, 130 километров по, как бы лучше выразится, проселочной дороге, на которой можно развить максимально 40 км/ч. В среднем дорога занимает пять часов. Ездят туда на полноприводной технике, в основном всё на базе КАМАЗов. Мне выделили «вахтовку».
 |
Ехали в ночь. Больше двух часов пути у нас ушло на преодоление перевала, имею ввиду подъем и спуск. Наверх поднялись на закате.
 |
 |
Сопки и гольцы – это разрушенные временем горы, отличие гольцов от сопок – отсутствие растительности. В этих местах присутствуют и первые, и вторые, и третие. На вершинах многих гольцов стоят огромные валуны, все что осталось былой горы. Верхний слой гольцов – груда камней, размером от 30-ти сантиметров до метра. Растительность очень скудная. Растительность медленно покоряет эти исполины веками поднимаясь вверх, цепляясь за каждый сантиметр, вгрызаясь в камни, сначала лишайниками, потом травинками, кустарником. Следом приходят на подмогу хвойные – стланик и лиственница. Образуются своего рода «островки жизни», чем выше по склону, тем они становятся меньше и реже.
 |
 |
На верху перевала все растительное очень маленькое, как будто ты попал в сад бансай или страну лилипутов. Стланик, ветки которого 3-4 метра, здесь по колено. А болотный багульник, который ростом должен быть равен местному стланику, здесь вырастает не больше кустиков брусники. Деревьев нет.
- Вон цветы желтые видишь – это эдельвейсы – говорит мне водитель Гена, местный эвенк. Как выглядят эдельвейсы я не знал, Гена видать тоже, потому что на поверку это оказались кустики кашкары – рододендрона золотистого. Но потеряв красивое название сами они менее красивыми не стали. Это были единственные цветы на склонах, способные выжить в этих суровых условиях.
 |
Сопки огромные. Я вырос в похожей местности и сопки мне привычны, но местная природа производит на меня впечатление. Я пытаюсь все запечатлить на фотоаппарат, но в объектив ничего не входит, не получается охватить эту красоту.
 |
 |
Мы спустились с перевала и наша дорога дальше проходит по равнине. После заката не темнеет, сумерки не сгущаются. Солнце буквально спряталось за горизонт и к трем часам ночи начнется рассвет. Мне знакомы белые ночи, но здесь они совсем белые, даже сумерками не назовешь.
На нашем пути два брошенных поселка. Здесь еще остались кое-какие дома. В поселках стоят старатели, они занимают более-менее сохранившееся жилье, гаражи, боксы. По словам местных некоторые артели работают долгое время без регистрации, куда уходит золото можно только догадываться. В одном из поселков очень много брошенного металла – полуразобранные тракторы, гусеницы, шестерни, двигатели горами лежат вдоль дороги. Никто этот металл отсюда не вывозит и никуда не сдает. Эта картина напомнила мне брошенные поселки и артели в Алданском районе в начале-середине 90-х, когда металл еще не принимали.
 |
 |
В 4 утра мы добрались до участка, немного поспали, сделали работу и после обеда отправились в обратный путь. По дороге назад начала показываться местная живность, то горностай перебежит дорогу, то лиса. Местность заболоченная, много луж и небольших озер, с которых мы часто вспугиваем уток. На одном озерце встретили утят, им неделя отроду. К сожалению, пока я доставал фотоаппарат, они попрятались в траве. К 7 часам вечера мы добрались до поселка.
 |
Завтра утром у меня самолет в Якутск. Я покидаю Полюс Холода с противоречивыми впечатлениями – очень положительными от местной природы и отрицательными от местной инфраструктуры. Но поездка получилась очень запоминающейся.
 |
См.также: фотоальбом |